Рон Кларк (Ron Clarke) — австралийский стайер, 17-кратный рекордсмен мира и бронзовый призёр Олимпийских игр в Токио на дистанции 10 000 метров. Расцвет спортивной карьеры Кларка пришёлся на 60е годы прошлого столетия.
Но Кларк — не просто спортсмен, он автор удивительной книги, в которой описывает свой путь в лёгкой алетике, название у произведения говорящее: «Неуловимые мгновения». При прочтении поражаешься простому отношению автора к тем спортивным событиям, которые сейчас кажутся вехами. Характерным с этой точки зрения является 18 декабря 1963 года, когда на соревнованиях в Мельбурне Кларк обновил сразу два мировых рекорда — на дистанциях 6 миль (~9654м) и 10 000 метров: 27:17.8 и 28:15.6. Смелая бескомпромиссная манера Кларка вести бег в высоком темпе украсила эти соревнования.
Далее приведён фрагмент книги «Неуловимые мгновения», позволяющий увидеть тот декабрьский день глазами самого рекордсмена:
«В 1956 году венгр Шандор Ихарош установил мировой рекорд в беге на 6 миль – 27.43,8, и было удивительно, что его до сих пор не побили. Он не выглядел столь впечатляющим, как рекорд Болотникова 28.18,2 на 10 000 м. Последний рекорд, чувствовал я, мне пока не по силам. В одной или двух статьях журналисты зашли настолько далеко, что выразили мысль, будто бы рекорд Болотникова вообще самый выдающийся из всех рекордов, и я считал это мнение неопровержимым.
В день забега я, как обычно, работал в конторе, съел свой скромный ленч, а потом двинулся к Олимпийскому Парку. Дома Хелен ничего не знала о моем намерении атаковать рекорд. Товарищи по состязанию также не имели ни малейшего представления о моих планах, так как я боялся, что они сочтут их за проявление мании величия. Только двое знали о моем секрете – Джек и Нейл Роббинс, добросердечный энтузиаст, который нацелил меня на серию юношеских рекордов несколько лет назад. Каким-то образом, изучая мои результаты, он разгадал, что я собираюсь бить мировой рекорд.
На стадионе в тот вечер был Нейл, и я решил воспользоваться его помощью. Я разработал график, который, как я надеялся, принесет мне мировой рекорд на 6 миль. Он включал круги по 68 секунд на первых 2 милях, затем по 69 секунд на следующих двух. Пробегая круг в среднем за 69 секунд, можно было побить мировой рекорд. Поэтому в оставшиеся 2 мили я мог пробегать круги по 70 секунд и все еще надеяться на успех.
Нейл встал за загородкой напротив финишного столба. Он проверил свой секундомер и сказал, что готов давать мне промежуточные результаты. После 3 миль он перестал это делать и лишь выкрикивал время по кругам.
Все шло хорошо. Я чувствовал в себе физическую готовность и решимость. Энергия била во мне через край, и ее нужно было аккуратно высвободить в течение ближайших двадцати семи минут или около того.
Был прохладный вечер, деревья, стоявшие на берегу реки за стадионом, сильно раскачивались, указывая, что дует сильный ветер. Дорожка была сухой и твердой. Я решил вместо тщательной разминки провести всего 5 минут трусцы, что было необычным для меня.
Прогрохотал выстрел, и мы двинулись вперед. Вскоре я вышел в лидеры, и разрядка нервной энергии потребовала от меня бега в более быстром темпе, чем предполагалось. После первого круга Нейл прокричал: «Шестьдесят четыре!» Боже! Я слегка сбавил темп и следующий круг прошел за 67 секунд, а третий за 66. После трех кругов я был впереди своего графика на семь секунд!
Тони Кук, тоже бежавший в рекордном темпе, отставал от меня на 40 ярдов, и было слышно, как Тревор и другие спортсмены кричали ему с трибун. «Держись своего темпа! – орали они.– Не обращай на Кларка внимания! Кларк сошел с ума!» Я слишком сконцентрировался, чтобы усмехнуться на это предположение. Возможно, я сошел с ума, однако их скептицизм только вызвал во мне еще большее желание идти в прежнем быстром темпе.
На миле Нейл прокричал: «Четыре двадцать пять!» Это был темп более быстрый, чем когда-либо в моих выступлениях не только на 6, но и на 3 мили. Сомнения вихрем завертелись в моем сознании. Должен ли я забыть про график и взять передышку? Нет! Я подавил в себе сомнения и заставил себя продолжать. На второй миле я справился с кругами следующим образом: 67, 69, 68, 68,– а 2 мили в целом прошел за 8.57,0, все еще быстрее, чем в лучших моих забегах на 3 мили. Остальные участники были далеко позади. Борьба велась только между мной, дорожкой и неумолимой стрелкой нейловского секундомера.
Я слегка сбавил скорость, чтобы пробежать следующие несколько кругов по 69 секунд и на 3 мили показал 13.32,0, что было всего на четыре секунды хуже лучшего моего результата на эту дистанцию. Будь это состязание не на 6, а на 3 мили, я был бы в состоянии управиться с двенадцатым кругом за 60 секунд и побил бы свой личный рекорд. Да, это было превосходное чувство! Моя форма была отличной. Если бы только бежать остальные круги по 70 секунд и не сломаться!
В сущности, я настолько опередил свой график, что мог теперь пробегать круги по 71 или 72 секунды и все равно побил бы рекорд. Однако усталость давала себя знать. Ноги стали тяжелее, появилось стеснение в груди. Да, я изматывался и должен был бежать теперь вместе с усталостью. Каждый раз, пробегая мимо финишного столба, я с беспокойством ждал, что выкрикнет: 73, 74 или еще хуже? Нет, Нейл выкрикивал одно и то же, что звучало для меня как артиллерийская команда: «Семьдесят!.. Семьдесят!.. Семьдесят!..» Какая сладкая музыка!
И все же напряжение сказывалось. Искушение снизить темп почти перебороло меня. Кому нужны мировые ре корды? Можно мечтать о них, можно планировать их. Тогда становится ясным, что рекорд можно установить. Но можно недооценить муки, в которых рождается этот рекорд. Я сжал кисти и заставил себя продолжать бег.
К концу 5-й мили напряжение упало. Я стал догонять бегунов, отставших от меня на круг. В отличие от ситуации на финише, когда отставшие бегуны только мешают, на этом этапе они были подспорьем. Я фиксировал свое внимание на каком-либо бегуне и давал себе обещание обогнать его до определенного места.
Я ощущал, что все болели за меня, включая и моего соперника Тони, который сошел с дистанции и махал мне со стороны дорожки. «Насколько я иду внутри графика мирового рекорда?» Ясности у меня не было. Но когда Нейл продолжал выкрикивать: «Семьдесят!», рекорд становился реальностью.
Мысль о рекорде возбуждала меня, и это волнение подстегивало на последних четырех кругах. 69... 68... 68... и, наконец, финальный круг, пройденный в сверхусилии за... 64 секунды.
Я остановился, едва не потеряв сознание, зная, что рекорд на 6 миль теперь уже мой.
«Продолжай, продолжай,– орал Нейл,– ты побьешь и другой рекорд!» Ошеломленный я заработал снова. Между 6 милями и 10 000 м лежат 380 ярдов, которые при обычном беге я пробегаю за 52–53 секунды. Остановившись, я потерял несколько секунд, но, даже пробежав этот отрезок за 58 секунд, я установил мировой рекорд и на 10 000 м.
Усталость вновь охватила меня, когда были объявлены новые мировые рекорды: 27.17,8 на 6 миль и 28.15,6 на 10 000 м. Как я уже говорил в начале этой книги, ликование у меня проходит очень быстро, оставляя измученным и более измученным, чем раньше. Теперь хотелось лишь одного: пойти домой, к семье, сесть за обеденный стол и спокойно провести вечер, а вместо этого нам пришлось собираться на торжество.»
По ходу забега австралийский бегун начал первые 3 мили всего на 4 секунды тише своего личного рекорда на этой дистанции! Немыслимая смелость по сегодняшним меркам!
Мировые рекорды Рона Кларка:
2 мили (~3218м)
1967 Вастерас 8:19.8
1968 Лондон 8:19.6
3 мили (~4827м)
1964 Мельбурн 13:07.06
1965 Лос Анджелес 13:00.4
1965 Лондон 12:52.4
1966 Стокгольм 12:50.4
5000м
1965 Хобарт 13:34.8
1965 Оклэнл 13:33.6
1965 Лос Анджелес 13:25.8
1966 Стокгольм 13:16.6
6 миль (~9654м)
1963 Мельбурн 27:17.8
1965 Осло 26:47.0
10 000м
1963 Мельбурн 28:15.6
1965 Осло 27:39.4
10 миль (~16 090м)
1965 Мельбурн 47:12.8
20км
1965 Джилонг 59:22.8
Часовой бег
1965 Джилонг 20 232м
10 000м (неофициально)
1965 Турку 28:14.0