Предлагаем Вашему вниманию перевод статьи американской легкоатлетки Лорен Флэшмэн (Lauren Fleshman), опубликованной в журнале Runnersworld 16 августа 2013 года.

В первом году обучения в средней школе попадание в топ-20 в забеге на 2 мили в США позволило мне бесплатно получить приглашение в платный лагерь в Центре олимпийской подготовки в Сан-Диего. Это было огромной честью, но мы преследовали двоякую цель. Во-первых, выявить кандидатов в Олимпийскую сборную в соответствии с их природными способностями и исследованиями, которые способствуют выступлению на мировом уровне. А во-вторых, пройти функциональное тестирование, чтобы определить наш истинный потенциал и найти среди нас самородок: будущую Мэри Дэкер (Mary Decker). Этот лагерь не был серьезен в плане профессиональной подготовки, но, всё же, он был достаточно серьезен, и, как вторая из самых быстрых бегуний, приглашенных в него, я не могла дождаться момента, когда могла бы сравнить себя с лучшими 16-летними спортсменками страны. Меня ждало научное подтверждение моей одаренности. Единственной проблемой могло стать сохранение в тайне этих данных, чтобы другие девушки не начали меня ненавидеть, сравнивая с собой. 

Так что же случилось? Наука заставила лопнуть большой мыльный пузырь моих мечтаний. 

Моя 25-часовой рабочая неделя на работе в «In-N-Out Burger» предопределила то, что я с треском провалилась в отделении диетологии, и тестирование по кожной складке поведало мне, что моё худощавое тело на самом деле состоит из американского сыра с хрустящей корочкой и картошки фри. 

В то время как девочки вокруг меня выкаблучивались по поводу их кенийских уровней гемоглобина и показателях гематокрита, мой анализ крови граничил с анемией.

Последнее испытание ждало нас в конце: тест на беговой дорожке. С носами, зажатыми прищепками, и трубками во рту для контроля и измерения скорости воздушного потока, мы должны были бежать в периодически повышающуюся горку до тех пор, пока не сможем продолжать больше. На протяжении всего теста нам кололи пальцы, чтобы брать анализ крови для отслеживания определенных маркеров, и мы не должны были останавливаться, до тех пор, пока не достигали максимального пульса и усилий. В переводе для гиперактивных 16-летних: до состояния, близкого к смерти. Если вы рухнули с беговой дорожки без сознания, то это был единственный способ гарантировать, что вы выполнили тест на максимум.

Потерпев неудачу в почти каждом втором тестировании в лагере до этого момента, я была уверена, что тест на беговой дорожке был доказательством моего скрытого потенциала. Мы могли получить удобные графики, основанные на магическом МПК, демонстрирующие нам на какое время мы могли бы надеяться в забеге, если бы нам повезло. И все же, как только нам передали наши результаты (и мы неизбежно начали их сравнивать), я быстро узнала, что мой потенциал был посредственным. Я не была чемпионкой. У меня были худшие показатели из девушек.

Я никогда не забуду, как я была опустошена. Я пыталась найти хоть что-нибудь положительное. Может быть, эти тесты просто спасли меня от траты кучи времени на переживания разочарований. У меня были другие хобби, к которым я могла вернуться: учеба, гитара, йо-йо. Мне нужно было поговорить с моим тренером, чтобы пересмотреть свои цели стать чемпионкой штата, одной из самых быстрых женщин в истории. Это стало мыслью в первую очередь нелепой. 

«Лорен, это только наука», - сказал мой тренер, который был там вместе со мной. «Ты бежала быстрее, чем практически каждая девушка, которая была здесь пару месяцев назад».

«Да, должно быть мне повезло», - возразила я.

«Это не везение. У тебя есть талант. Ты не можешь измерить это».

"Хорошо, тогда в чем смысл всех этих тестов, если они ничего не значат?» 

«Они полезны, но они не всё учитывают», - сказал тренер ДеЛонг (DeLong).  «Жизнь – это не уравнение из математики. И не бег». И эта мысль тренера/преподавателя математики,  помешанного на математических операциях, почти убедила меня. Почти. 

Той же ночью я позвонила моему отцу из моего общежития. Как бы я хотела продолжать делать это в ближайшие 15 лет в периоды сомнений из общежитий и странных отелей по всему миру.  И мнение Фрэнка по поводу всего этого стало волшебным толчком, который изменил мою жизнь.

«ФЛЭШМЭН, ты боец!» - заявил он так громко, что мне потребовалось убрать телефон на полметра от моего уха, а затем быстро прикрыть его, чтобы избежать внимания посторонних. «Вы не можете измерить это выдающееся сердце ФЛЭШМЭН!» 

Мой отец, возможно, не много знает о беге, но когда дело доходит до сердца – он эксперт, и я жила первые 13 лет своей жизни, не руководствуясь ничем, кроме зова сердца.  Поскольку бег – это один из наиболее поддающихся количественной оценке видов спорта, легко перейти ту грань, где происходит волшебство. Мы измеряем наши забеги точными расстояниями (кроме некоторых за редким исключением), бежим в специальных режимах для того, чтобы увеличить соревновательный темп, и вне зависимости от того идёт ли речь о Бостонском марафоне или Олимпийских играх в последующем, мы ориентируемся на пульс во время контрольных тренировок и соревнований. Мы подсчитываем наш еженедельный километраж, время наших забегов в минутах, выполняем по шесть, или восемь, или двенадцать повторений,  и будем просто убивать себя, чтобы финишировать на одно место выше на пьедестале почета. Из-за этого естественной взаимосвязи между бегом и цифрами мы можем прийти к одной из самых больших ошибок в нашей беговой жизни: количественной оценке нашего потенциала, тем самым ограничив его. 

Если бы я смирилась с тем, что мне сообщили в центре Олимпийской подготовки по поводу моих данных, я с содроганием думаю о том, что я могла бы потерять. Возможность стать чемпионкой штата и второй в национальном забеге средней школы. Учебу в Стэнфорде, где я встретила моего мужа и моих лучших друзей и где табличка с моим именем висит на стене чемпионов. Я бы потеряла 10 лет жизни и работу моей мечты: путешествовать по миру, выступая за свою страну, и стараясь последовательно писать об этом. 

После той обескураживающей недели в центре Олимпийской подготовки, было еще несколько возможностей оценить мой потенциал с точки зрения науки, и каждый раз у меня перехватывало дыхание от ожидания, что результаты волшебным образом изменится. Однако, наука гласила, что мой потенциально возможный результат на дистанции 5 км на 35 секунд медленнее, чем я на самом деле бегала. Вот почему мои достижения можно было объяснить только благодаря какой-то необъяснимой червоточине повлиявшей на орбиту планеты Венера во время моего зачатия. Так что, несмотря на степень бакалавра в науки и в сфере человеческой работоспособности, когда дело доходит до бега я решила сказать «Да ну, тебя, наука».

Слишком часто мы, бегуны, чрезмерно привязываемся к неопровержимым доказательствам. Мы используем графики темпа из наших тренировочных планов, сравнения со своими сверстниками, и цифры из нашего Гармина, чтобы установить себе цели. Это похоже на создание электронной таблицы Excel со всеми этими столбцами, полными количественных данных, а затем получением оттуда при помощи математических вычислений значения производительности. Вы не можете толком помечтать в электронной таблице.

Количественные данные – это ценный инструмент, но все они всего лишь инструмент. Если вы собираетесь построить в вашем уме электронную таблицу Excel, вам следовало бы включить «таинственный столбец» в конце, потому что в этом столбце живут все вещи, которые науке никогда не измерить. Ваша преданность бегу и фанатизм. Ваш дух. Ваш соревновательный пыл. Ваше Львиное Сердце. Начертите этот таинственный столбец. Уважайте его.  Разверните его.  В неизмеримом есть безмерная сила.

Оригинал: runnersworld.com